Просто катится солнце тверди,
Как казнëнного голова.
Я боюсь говорить о смерти,
Потому что она мертва.

Я боюсь, я боюсь, боюсь я!
Мне не нужны еë слова.
Завтра просто опять проснусь я,
Нет - она, ведь она мертва.

Из-за листьев сквозит кроваво
Неба мëрзлая синева.
Я оденусь когда-то славой -
Смерть откроет глаза, жива.

Ласточка чëрная, тихая облачка грëза.
На придорожной траве прорастает берëза.

Макушку клонит от ветра, и матушка ветру поëт,
Тянет слова: "Ну, когда-нибудь это пройдëт".

Ласточки клюв захватил, точно каплю дождя,
Слово еë и пронëс за седые края.

Волосы матушки ветром обдуло, как вату...
Близится день к своему золотому закату.

Тяжëлый и мрачный закат.
Осунувшись, облако тлеет.
Мне так непривычно назад
Смотреть, где душа холодеет.
И день был - серее костра,
Что вдруг затушили тряпицей.
А что было утром? С утра
Я реяла райскою птицей.

Казалось - ах, это казалось! -
Исчезнет мой сон и тогда
Всë, что ещë в сердце мечталось
Придëт в мою жизнь навсегда.
Ах, я фантазëрка простая!
Пустая, тревожная ночь!
Такая же и воля пустая,
Которой работать невмочь...

Была непростая пора -
Там тучи истлели тряпицей,
А что будет утром? С утра
Вспархну ли я райскою птицей?

Тëмный взгляд, потускневшие ризы
Октября так мгновенно тяжки.
Небеса и туманны, и сизы
Проплывают, касаясь руки.

А земля, точно Бедная Лиза,
Верит свету тепла вопреки,
Ждëт: отпустит Эраста столица,
Будут вместе гулять у реки.

Холодает, октябрь, холодает!
Не вернëтся Эраст никогда,
А возлюбленная умирает...

Наступают зимы холода,
Лишь воскреснет, как солнце, весна.
Только Бедная Лиза - одна.

Тёплый ветер, тёплый дождь...
Как слова неясны
В оттепель, когда идёшь
За порог прекрасный!
В оттепель, когда зима
Плачет с непривычки...
И румянятся дома,
Как снежинки-птички.

Я ладонь другую жму
За дверями сердца -
Это значит, что зиму
Я впускаю греться.
За предел души своей
Я пускаю душу -
Это значит, что милей
Нет её и лучше.

Тёплый ветер, тёплый дождь,
Ясны мысли, ясны!
В оттепель, когда придёшь
В дом другой, прекрасный.
В оттепель, когда зима
Плачет с непривычки...
И румянятся дома,
Как снежинки-птички.

Романтикам XIX века

Оставлена печаль за тропками лесными,
И в озере заря отражена.
Спустился вечер к нам путями неземными,
И стала вся лавандовой страна.

О, сколько будет встреч с любимыми в той сказке,
В стране той аромат развеет ветерок...
Но здесь, среди руин, что не подвластны краске,
Не сбудется мечта, а сбудется лишь рок!

Романтики мои, вам кажется, что небо
Дарует идеал, земля лишь узы ткëт?
Романтики мои, вы знаете, что хлебом
Насытит лишь земля, а небо дождь прольëт?

Оставлена печаль за небосводом синим,
Руины возросли, как бы дворцы!
Романтики мои, мне кажется глубинным
Что люди все по-своему творцы.

Вы можете меня не признавать,
Но лириком однажды назовите...
Протянутся таинственные нити
К поэзии - веков не сосчитать.

А что же лирик может средь людей?
Он не умеет строить или рушить.
Его предел: затрагивая души,
Противоречие раскрыть души своей.

И если гений может во всю мощь
Сказать о сути двойственной природы,
Вы не признаете меня, народы,
Но я-то знаю солнышко и дождь.

И что дают они и что дают
Завет сильнее всякого завета:
Я лирик, не взращу в себе поэта,
Но радугу люблю, что любят тут.

Серое небо обложено тучами,
Скоро, наверное, дождь.
За перевалами, реками, кручами
Ты - далеко, не придëшь.

Вот осыпается древо старинное -
Рода людского листва.
Было твоë приключенье недлинное,
Кругом пошла голова.

Всë закружилось, обрушилось выстрелом,
Как первой каплей дождя...
Осень теперь. Было лето неистовым
В час, как не стало тебя...

Серое небо с проталиной синею
Смотрит на нас сквозь ветра.
К предкам всë тянется вечная линия
С вечера и до утра.

Рябины рассветной оранжевый трепет
Играет с гитарой в руках.
А звук улетает всë выше и в небе
Качается на облаках.

И купол за аркой, большой и блестящий,
Не может ещë повторять
Мелодию эту, религию зрящих,
Что осень поëт мне опять.

Мне только листочек поймать бы в молитве,
Но он улетает навек...
Хоть нет в наше время рябины счастливей,
Еë возрастил человек!

Желтеет гибкая ольха,
И клëн как юноша румяный.
Под звуки тихого стиха
Я словно шëпот безымянный.

Я здесь, в лесу, одна трава,
Что клонится под стылым ветром.
Холодной страстью жгут слова,
Навек потерянные летом.

Под звуки тихого стиха
Я только лирики осколок.
Белеет нежная ольха,
Ведь снег еë укрыл, как полог.

Синеет парус декабря,
По морю чëрному летя,
И кажется, никто на свете
Не может править кораблëм!
Супруги вьюга и буран,
Родные волнам и штормам,
Они одни, как ночи дети,
Стоять готовы за рулëм...

Зима и бесится, и кружит,
Металл на дерево обрушит
Да по-китайски и по-русски
То дерево в огне сожжëт,
Чтобы горел маяк - и в стуже
Жена не потеряла мужа,
Чтоб египтяне и этруски
Произвели земной народ.

За годом год...

Синеет парус декабря,
По морю Чëрному летя,
По морю Белому летя,
По морю Жëлтому летя,
По морю Красному летя -
Да в море Синее войдя.

Женщина сидит, скучая
И газеты не читая.
Информации запрет -
Вот диета из диет...
Но взамен просмотра фильмов
Чай с блинами и малиной
Пьëт задумчиво она,
Ведь диета - сатана.

Отнеси на берег ракушку
Со слезой моей.
Пусть она, как будто матушка
С батюшкой зыбей,
Сотворит из соли маленькой
Душу в жемчугах
Или хоть цветочек аленький,
Что цветëт в лугах.

Только нежно ледяные
Облака всегда плывут.
Им не холодно в России,
В них самих снега живут.

Не над ними солнце пышет,
Не сияет им луна.
Всë плывут они над крышей,
Полны музыки и сна.

Искры света бьются колко,
Разбиваясь в сотни брызг.
Нежно ледяные, только
Облака глядятся вниз.

И рассматривая город,
Говорят в себе они:
Кто не стар, кто сердцем молод,
Тот на нас теперь взгляни!. .

Я должна им вечно, боже,
Долг мой нежен и суров,
Ведь и я частица тоже
Тех пушистых облаков...

Я тебя не знавала как друга,
Ты мне был точно милый супруг,
А сошли с обоюдного круга
Мы с тобой, хоть не разом, но вдруг.

Я тянулась к тебе, словно ветка
Тяготеет к порыву весны...
Но любовь нам была точно клетка,
Где мы спали и видели сны.

Я теперь провожаю в полëты
Птиц осенних на стылом ветру.
И горюю подчас отчего-то,
Что с тобой не играю в игру.

Белым по белому пишет январь,
Словно художник в багровую старь.
Чëрный квадрат - это небо в окне,
Чëрные улицы в долгой стране...
Вишь январю все пути замела
Живопись, что разноцветней была:
Краски зелëной и жëлтой листвы
Все прошлогодними стали, увы!
Белым по белому пишет январь,
Словно художник в багровую старь.